Популярный журналист, уполномоченный по правам ребенка в Московской области Оксана Пушкина побывала в Рузе на минувшей неделе дважды. Сначала прошла диспансеризацию в районной поликлинике, а также вместе с активными жителями проверила некоторые объекты на предмет доступности для инвалидов. Рузская гимназия №1 порадовала на 90%, как написала Оксана на своей странице в Фейсбук. Менее порадовал магазин «Дикси» на Волоколамском шоссе. Затем состоялась встреча за круглым столом по проблемам наркомании в молодежной среде. После поездки по городу Оксана Пушкина приехала в студию «Руза24» для большого интервью.

– Оксана, какая главная тема вашего сегодняшнего приезда в Рузский район?

– Мы сегодня собирались с учителями, с родителями, с общественностью и говорили о самой тяжелой проблеме. До этого я думала, что самая тяжелая проблема у нас доступная среда. Оказалось, нет. Мы с ней как-то справляемся, идем вперед. Намного сложнее у нас обстоят дела с профилактикой наркомании. Пока это оказалось ношей неподъемной. Мы знаем об этой проблеме, но как-то от нее головы прячем. Под словом «мы» я имею в виду родителей, учителей, руководителей различных уровней, специалистов разных областей. Совсем не понимаем, что с этим делать. Мы только обозначили для себя, что это мафия, которая беспардонно заходит в головы детей, в наши души и сердца. Мы совершенно не знаем, что делать с нашими детьми, если что… Мы сами, родители, отодвигаем эту проблему, когда ребенок у нас «плохой». «Плохой» ребенок это: глаза плохие, поведение плохое, учеба страдает. Это все. Такое каждая мать чувствует, каждый отец. Но мать особенно это чувствует. Увы, сегодня получить этот «кайф» можно особо не утруждаясь. Потому что то сопротивление, которое мы оказываем, оно нулевое, по отношению к тому напору, что оказывают силы, заходящие в наш дом. Сейчас без проблем можно купить спайсы, наркотики, что угодно. Апогеем стало смс с вопросом к губернатору Московской области: «Где можно купить наркотики?». После чего поступил приказ от Андрея Юрьевича: сформировать рабочую группу, и наконец-то серьезно заняться противодействием этому злу. Я возглавляю эту группу в совете при губернаторе Московской области. Мы объявляем войну этому злу. Это трудно. Это опасно, наверное. Но кто, если не мы? Мы разработали программу «11 опасностей наркомании». Пилотные проекты пройдут в Одинцово и Химках. О результатах мы доложим. Если все это покажется полезным и нужным (а мы уверенны в этом), то тогда эти правила игры относительно профилактики наркомании среди подростков, мы распространим на всю Московскую область. Упираемся мы сегодня в такие сложные вещи, как федеральные законы. Они нуждаются в корректировке, а, может быть, и в изменении. В данном случае это замкнутый круг. Родителей на сознательность, возможно, мы пробьем. Возможно, учителей мы заставим ничего не бояться: ни статистики, ни того, что они будут уволены, ни того, что их в министерстве образования не похвалят за такие показатели. Это мы можем пробить. Но если законодательно у нас не будет опор, ничего не получится. Например, одно из предложений, не ставить оступившегося ребенка сразу на учет, дать ему два шанса полечиться самому, и только на третий раз ставить его на учет и применять все следующие шансы. Как говорится, пусть сам выбирает с черным он билетом или белым, но нужно дать «схватиться за соломинку».

Здесь много проблем, но сначала нужно установить задачу. Сейчас наша задача выявить слабые места. Слабое место – профилактика. Деньги на это выделяются. Они должны правильно использоваться. Нет смысла тратить их на какие-то бюллетени, бездарные уроки о вреде наркотиков, рок-концерты. Это все траты в никуда. Борьба с наркоманией и доступная среда — это направления, по которым я работаю, и с этой дорожки я не сверну. Вот, собственно, вопросы, из-за которых я здесь была.

– С какими вопросами люди к вам чаще всего обращаются?

– Нарушение социальных прав. 50% обращений именно такие. Нарушаются положенные нам права на здоровье, на жилье, на образование. Это много. Половина жалоб на местную исполнительную власть. Дальше идут районные, областные и федеральные чиновники. Все равно, я уверена, все наши беды и победы зависят от исполнительной власти. Выигрывают те, кто ищет точки соприкосновения. Кто друг другу не гадит, а пытается помочь. Любой чиновник хочет быть хорошим в своем кресле, чтобы ни один срок в нем просидеть. Значит, ему нужно помочь это сделать. Надо предложить проекты, на которых он поднимется. И он будет вас любить, вы не представляете как. А дальше подтягивайте людей со своими проблемами. Есть разные схемы человеческих взаимоотношений и коммуникаций. Мы зачастую не умеем находить общий язык. Я сама не идеальна. Хотя это моя профессия. Меня тоже, бывает, так заклинит, что я не могу убрать свои настроения, переступить через них. Но этому надо учиться. Это практика. Практика – вся наша жизнь. Второе, на что я хотела бы обратить внимание. Все мы люди, все мы женимся, разводимся. Но такого количества жалоб от родителей, криков о помощи, как в этом году, никогда не было. Разводятся пары, детей крадут друг у друга. А дела по этому поводу не принимают местные участковые. Вообще не идет дело в судебное производство потому, что это родители. Очень сложная проблема оттого, что есть правовые казусы на федеральном уровне. У нас Семейный кодекс, Федеральный кодекс и Гражданский везде по-разному трактуют выселение детей несовершеннолетних без предоставления им жилья. И поэтому сегодня у нас бывает, мужчина разводится с женщиной, дарит квартиру любовнице, а любовница выписывает несовершеннолетних детей. И все три кодекса трактуют это по-разному, а мы не знаем, что с этим делать. Все через суд. А раз суд, то нужны адвокаты. А адвокаты дорого стоят. Пока эта норма не приведена в порядок, хотя шесть лет прошло с тех пор. И конституционный суд признал эту норму неправомерной, но ничего не сдвинулось после этого. Что мы сделали? Мы заключили договор с Московской областной коллегией адвокатов. Они обязались оказывать помощь безвозмездно. Еще одна проблема – ипотека. Мы попали в кризис и проблема эта серьезная. У нас нет никаких правовых сдерживающих факторов для застройщиков. Для людей, которые берут на себя обязательство построить дом, чтобы мы в него вселились. Соответственно, люди на улице с маленькими детьми. Сердце разрывается. И ты, то же самое, предоставляешь пока адвоката. Потому, что по-другому эту проблему никак не решить. Это самые болевые моменты. На 30% увеличились жалобы в связи с взаимоотношениями мужчин и женщин. А теперь добавьте Московскую область, добавьте мигрантов. Разводятся где-нибудь в Белоруссии, мать хватает этого ребенка и бежит к нам. У нас же такая хорошая Московская область, у нас же так здесь все привлекательно. Но она не может зарегистрировать этого ребенка (опять же по закону) пока не найдут второго родителя. И ребенок остается без всяких пособий. Фактически на улице. Вот этим мы, работники аппарата уполномоченного по правам ребенка (нас 10 человек), занимаемся 24 часа в сутки.

– Оксана, зачем вы идете в Государственную Думу? Какие ваши цели?

– Вся моя работа последних лет сначала в общественной палате области, затем на сегодняшней должности связана с социальной работой. Мы делаем много замеров, анализируем происходящее, знаем, что нужно менять в законодательстве. Я – человек публичный, смелый, профессиональный. Я знаю дело, которым занимаюсь досконально. Меня услышат. Я знаю, что нужно делать, чтобы мы, мамы и папы, жили лучше. Моя сфера – социальные вопросы. Но, ясно, что, будучи человеком разносторонним и эрудированным, я во многих вещах разбираюсь. Я взяла себе эту систему координат: дети, родители, пожилые люди, дети с ограниченными физическими возможностями, люди с ограниченными физическими возможностями здоровья, многодетные семьи. Полгода назад я бы еще задумалась идти мне туда или не идти. А сегодня за мной конкретные поступки. Сомнений нет. Например, мы полгода назад организовали общественную организацию Ассоциацию многодетных мам Подмосковья. Сегодня там уже 43 районных отделения. Сегодня она объединяет тысячи матерей. Мы «пробили» социальный блок, чем я очень горжусь. Коллеги у меня любимые, и я ими очень горжусь, но нам удалось доказать необходимость этого шага. И когда губернатор говорит: «Оксана, спасибо вам. А ваша задача, Лена Фоминых (председатель ассоциации), рассказать всем, что вы на поддержку многодетных семей дополнительно получаете 1 миллиард рублей», то понимаешь, что все не зря. Что у тебя, Оксана, все получается, и бейся ты за это, Оксана, дальше. Понимаешь, что у тебя хорошо получается защищать людей, формулировать проблемы и пробивать их. Я не знаю, зачем люди идут в депутаты. Мой лозунг: каждый человек должен созреть. На сегодня я созрела, чтобы идти в депутаты. Голосуя за людей, судите по их делам. Будет ли этот человек отстаивать ваши интересы или нет. В общем, голосуйте сердцем.

– Оксана, вы такая энергичная (энергетика из вас так и хлещет), у вас столько проектов! Как вы выдерживаете заданный темп?

– Спросите лучше меня: зачем я вновь пошла на телевидение? Меня все об этом спрашивают (смеется-авт.).

– Мы хотели уйти от штампов и не задавать вам этого вопроса. Нам интересно другое: как вы выдерживаете такую нагрузку, такое количество работы такое количество проектов?

– Есть аккумуляторная батарея, которую если постоянно не заряжать, она просто сдуется. Я, видимо, такой человек. Такую меня сделали родители. У меня есть хороший пример. Моей маме 76 лет, она до сих пор снимает документальное кино. Она до сих пор очень хорошо выглядит. И папа у меня тренер по легкой атлетике, в хорошей форме, с горящими глазами. Безусловно, это природа. Но если тебе неинтересно жить, ты живи хоть где, занимайся, чем угодно, ты все равно будешь влачить жалкое существование, совершенно бесполезное. Надо понять, зачем ты пришел в этот мир. Меня так воспитывали, я абсолютный продукт советской системы. У нас было так заведено: ты должен то-то, то-то, то-то, ты обязан. И мы не спрашивали, что нам за это будет. Поэтому мне сегодня нравится жить. Мне нравится жить потому, мне понятно. Я человек системный, организованный. Я не люблю бездельников, я не люблю людей непрофессиональных. Я не люблю пошлости. Вот тут со мной сложно поладить. Здесь все мои слова про искусство коммуникации заканчиваются. Но я корректирую себя. Мне есть над чем работать. Я люблю людей. Я их очень люблю.

– Оксана, но все-таки расскажите нам о вашем новом телевизионном проекте. И, если можно, расскажите нашим читателям: вы все-таки помирились с Анастасией Волочковой?

– Рассказываю, как своим близким людям. Я действительно с Анастасией Волочковой давно не общалась. Когда я высказала свое мнение, что ей будет тяжело в проекте «Звезды на льду». Я человек прямолинейный. Я, действительно за эту девочку молюсь, желаю ей добра, но после жесткого телефонного разговора с ней, с ее мамой и бывшим мужем, я перестала общаться. Я не хотела, чтобы Анастасия была в эфире, это было желание руководства. Коль уж я не хочу, а вы захотели, тогда получите чистую картину взаимоотношений. Конечно же, это был не пиар, в противном случае мы бы в конце помирились. Мы не помирились. В данном случае это не ссора – это столкнулись две позиции, женские позиции. Я, наверное, не против сути, сегодня я, наверное, откорректировала бы форму — я, наверное, подготовила бы убийственные доказательства того поведения, которое я считаю неприемлемым для любой матери. В данном случае, наверное, во мне взыграл Уполномоченный по правам ребенка. Я с такими мамами провожу беседы достаточно часто и их много у меня в окружении. Мамы, которые позволяют вести себя непристойно при детях, я их оправдываю каждый раз. В данном случае я и Настю пыталась оправдать. И я не стала добивать не зрителей, не ее теми видеокадрами, которые есть сегодня в интернете. Я по-прежнему считаю, что эксплуатировать пошлость нельзя. Что если тебе Бог дал талант и такие данные, абсолютно нельзя ими так распоряжаться и превращаться, по моим понятиям, во фрика. И это я повторяю до сих пор. Было очень много упреков, мол, так скажи ей это наедине. Но послушайте, мы – публичные люди и, выходя в Instagram, в социальные сети и публикуя такого рода материал – мы заведомо провоцируем публику принимать нас вот такими – вот в таких шпагатах, с такими, так сказать, «пьяными вывертами» и так далее. Я человек, сосредоточенный на правилах игры и очень их соблюдающий. Мы публичные персоны. Если ты показываешь это, значит, я имею право публично сказать все, что я думаю. Если бы это была «Маша Иванова» из города Ивантеевки, про которых мне иногда приходят письма от соседей, тут я еду к этой Маше и разговариваю с ней. В данном случае это так. Но если ты, моя дорогая, играешь так откровенно со всей аудиторией страны, ведь есть огромная масса поклонников, значит, я могу публично высказать это. Что я и сделала. Сегодня, может быть, я бы не так заводилась, подкорректировала какие-то вещи. Но я не могла, сдали тормоза. В конечном итоге я не сожалею об этом. Насте заплатили за эту программу деньги, это я постфактум узнала. Таким образом, Настя зарабатывает себе репутацию. Ради Бога, я не имею к этому больше никакого отношения. Есть девочка. Если я узнаю, увижу, пойму, что эта девочка в беде – тогда я включу другую Оксану Пушкину. И это будет еще более серьезно чем то, что произошло в эфире. Что такое «Зеркало для героя»? Мне предложили этот проект люди, которые мечтали об этом 2 года, они меня ждали. Я, закрыв туда дверь, не в профессию, подчеркиваю, а на телевизор, не хотела возвращаться. Но меня вдруг как-то убедили, что эта площадка может быть полезна. Тогда я еще не очень понимала, а после Волочковой совсем подумала: «Ну, зачем мне все это нужно?». Но сделав то, что вы увидите скоро в эфире — программы о детях, усыновленных публичными людьми, но с теми же проблемами, с теми же болячками и с той же ответственностью, взятой на себя, я поняла, зачем мне это, это моя профессия. Мы там сидим, рассуждаем. Если мы говорим о Никасе Сафрнове. И если я понимаю, что они не слышат, кроме меня, никого – это кредит доверия ко мне моим героям. Я ему говорю, что возьми ребенка за руку. Потому, что каким бы ребенком он ни был: публичным или нет, он нуждается в родительской поддержке. Ведь ребенок сейчас в психологическом состоянии на грани суицида. А Никас думает о какой-то ерунде: что подумают люди. Я рада, что мне это удалось сделать прямо в кадре. Никому это не удалось, а мне это удалось. Эта еще одна площадка для того, чтобы заявить, что мы родители, мы ответственны за жизни своих людей. Сейчас в стране много матерей одиночек. Это серьезный вопрос. Я делаю программу про публичных мам одиночек. Где я спрашиваю у них. Как вы попали в эту историю? Чего вам в жизни хочется? Сколько будет «Зеркало для героя» — не знаю. Впереди у меня выборы, придется сделать паузу. Если такие программы потребуются в эфире – я, конечно, смогу совместить депутатскую деятельность и программу. Сутки у меня давно растянуты на 28 часов, поэтому проблем не возникнет. У нас очень хорошая профессия для того, чтобы дальше развиваться дополняя себя знаниями.

Вот как мне работу с учебой совместить, вот этот очень сложно. Поскольку я не троечница, а четверочница, а хочется еще и пятерки получать. Пока по ночам читаю умные книжки и по утрам на станке бегу по 15 километров.

– А как вы все-таки отдыхаете?

– Отдыхаю я один день в неделю обязательно. Выходной может быть не обязательно в воскресенье, в любой день недели. Я сплю целый день. Сплю и ем, ем и сплю. Мои домашние все про это знают. Либо меня вывозят куда-то за город. Благо у нас Московская область такой регион, что у нас везде есть, где отдохнуть. Мы ездим с друзьями. Хорошо, что ребенок вырос, самостоятелен. Я родила только одного. Но сегодня под моей опекой 1 млн. 300 тысяч человек. Скоро, наверное, будет еще больше. Поэтому все нормально. Мне кажется, 52 года это тот возраст, когда ты уже сложилась и можешь ответить за каждый свой поступок. Есть уже колоссальный опыт. Самое главное, я умею отвечать за свои ошибки, умею их признавать. Я умею слушать и слышать. Если придется, я конечно же отвечу за свои ошибки.

– Оксана, как часто у вас случается, что при принятии какого-нибудь вопроса идет внутренняя борьба с совестью? Как часто вы понимаете, что за это можно получить, как говорят, по голове?

— Всем нормальным людям присущ страх. Другое дело, что я научилась договариваться с собой. Прежде, чем принять какое-то решение, я черчу график жизни, где сравниваю «право» и «лево» – какой я имею результат, когда получаю «по голове». Если результат стоит того, я смело иду на «эшафот».

Екатерина Зыкова, Анатолий Кочетов

«Рузский вестник»